Первым «Собачье сердце» экранизировал итальянский режиссёр Латтуада в 1976 году. В его картине по сравнению с советским фильмом Бортко всё наоборот: профессор Преображенский и Борменталь — представители нарождающегося фашизма, Шариков — добрая трагическая фигура.

Повесть «Собачье сердце» была написана Михаилом Булгаковым в 1925 году. Её должны были напечатать в альманахе «Недра», но соратник Ленина, член Политбюро Лев Каменев её запретил, начертав отрицательную резолюцию: «Это острый памфлет на современность. Печатать ни в коем случае нельзя». И впервые повесть была опубликована в 1968 году за границей — в ФРГ и Англии.

Первая экранизация тоже была за рубежом: режиссер Альберто Латтуада поставил итальяно-немецкую картину «Собачье сердце» (итал. «Cuore di cane», нем. «Warum bellt Herr Bobikow?» — «Почему лает господин Бобиков?») в 1976 году. Италия в 1970-е была вообще в числе лидеров по экранизации произведений Булгакова, открыв его западному миру.В 1972 году ими была снята картина " Мастер и Маргарита" (Il Maestro e Margherita), в 1976-м — упомянутое «Собачье сердце», в 1977 году — «Роковые яйца» (Le uova fatali).

Режиссёр Альберто Латтуада к моменту начала съёмок «Собачьего сердца» был 62-летним классиком итальянского неореализма. В молодости он был приверженцем левого крыла фашистской партии, после окончания Второй мировой начал постепенно приходить к марксизму, став к началу 1970-х умеренным новым левым. Именно поэтому, как объяснял сам режиссёр, ему так важно было снять это произведение Булгакова, так как в нём он увидел становление европейского фашизма. К слову, это был уже четвёртый фильм Латтуада по российской классике: в 1952 году он снял «Шинель», в 1958-м «Бурю» — по «Капитанской дочке», в 1962 году — «Степь».

«Собачье сердце» снималось в Югославии, в Белграде. Роль профессора Преображенского сыграл известный шведский актёр Макс фон Сюдов. Латтуада было важно подчеркнуть интеллигентство профессора, и на его фоне показать, что именно интеллигенция причастна к появлению Шариковых — опьянённых сверхидеями винтиков что коммунизма, что фашизма.

(Шариков в фильме назван Бобиковым, но мы по привычке будем далее его называть Шариковым).

В советской экранизации «Собачьего сердца» режиссёра Бортко (1988 год) профессор Преображенский и его ассистент показаны как жертвы социалистической системы. У Латтуада они, наоборот, творцы сверхидеи, из которой позже вырос германский нацизм (и в меньшей мере итальянский фашизм и ультракапитализм США) — евгеники, с помощью которой можно было улучшать «породу» людей. Также обоих персонажей отличает лютый социал-дарвинизм.

У Латтуада профессор Преображенский не только протофашист, но и злой гений и беспринципный тип. Последняя оценка базировалась на том, что в советском фильме Бортко упускалось: профессор коррупционер — он пытается дать взятку Швондеру, решает свои личные дела с помощью сильных мира сего (блата). Это ещё и до крайней степени гедонист и алчный человек: мало того, что он помешан на деньгах, он ещё носит платиновые коронки и ест чёрную икру ложками в присутствии прислуги — показывая тем самым социальную пропасть между собой и ними.

У профессора Преображенского в итальянском фильме руки в прямом смысле в крови. На этом специально акцентировано внимание, крупный план окровавленных перчаток показан долго и натуралистично. Кроме одержимости евгеническими идеями, режиссёр показывает историю, как забаву пресыщенного садиста-одиночки. Также крупный план показывает и социальную нетерпимость профессора — он сжигает в печке неугодные книги (переписку Энгельса с Каутским). Несколькими годами позже то же самое будут делать немецкие нацисты.

Шариков же показан как благородный дикарь (даже внешне — в отличие от советского узколобого, обезьяноподобного Шарикова). Его поступки часто дикие, но всегда беззлобны, естественны. Все его реальные беды от того, что он живёт среди злобной, извращенческой буржуазии, и перенимает её гнилые предрассудки вопреки воспитательной работе Швондера. Последний показан фанатичным коммунистом, бессребреником и тоже в чём-то трагической фигурой, зажатой и вышестоящей перерождающейся бюрократией (опекающей Преображенского), и ненавидящей его буржуазией. Важная детеаль — Латтуада отошёл от показа Швондера как карикатурного еврея, каким он нарочито был описан в книге Булгакова.

Шариков в фильме Латтуада, будучи по интеллектуальному развитию ещё подростком (а режиссёр неоднократно подчёркивает биологический возраст персонажа — в отличие от советского фильма, где Шариков выглядит лет на 35-40), ищет большой и чистой любви, но никак не находит её. На вечеринке у профессора пролетариат не позволяет ему переспать с юной Наташей (эту эпизодическую роль сыграла известная порнозвезда Чичолина), а попытка начать жить с машинисткой Васнецовой пресекается Преображенским. Причём показано, что профессор сам занимается сексуальной эксплуатацией: в фильме есть сцена, как служанка Зина трёт спину голому Преображенскому в ванной, и всячески намекается на длящиеся уже долгое время между ними сексуальные отношения «с принуждением за счёт положения хозяина».

Шариков искренне влюблён в Зину. В фильме Латтуада есть сцена, когда Шариков по-собачьи целует и лижет ноги спящей Зине, не решаясь разбудить её. Но Зина в отношении него сама выступает как хозяйка, копируя отношение к ней настоящего хозяина, Преображенского. Тем не менее, постепенно сердце Зины тает, в ней пробуждается классовое сознание, и она видит в Шарикове не просто человека, а такой же объект эксплуатации, как она сама.

Шариков в числе своих ценностей называет триаду «Электричество — Правосудие — Искусство». Постепенно все пролетарии «калабуховского дома», кроме Зины это Дарья Петровна и швейцар, начинают симпатизировать Шарикову.

Преображенский же остаётся в одиночестве. Его перестаёт понимать даже его верный ученик Борменталь, который в фильме изображён бездарностью и подхалимом. Он подлизывается к профессору из карьерных соображений.

В конце концов, чтобы не потерять своё влияние на прислугу и чтобы Шариков его не разоблачил, профессор переделывает его обратно в пса. Профессор проводит операцию именно в тот момент, когда Зина полюбила Шарикова. Фильм заканчивается сценой с плачущей Зиной и собакой, размышляющей «мы ещё посмотрим, кто кого».