Девушку, которую вы видите на этих фотографиях, зовут Оксана Александровна Бондарчук.

У Ника Вуйчича пополнение) еще один мальчик

Фотограф из Калифорнии Майкл Стокс изобрел новый подход к портретной фотографии.

Стокс сделал серию мощных, сексуально заряженных фотографий, которые показывают уверенных в себе американских ветеранов-инвалидов, которые могут гордо демонстрировать ампутированные части тела и протезы.


Все фото тут

Канал девушки с синдромом олбрайта
https://www.youtube.com/channel/UCcm-d7 ... xnST3kGnKg


-- Пользователь добавил некоторое время спустя --



-- Пользователь добавил некоторое время спустя --

https://www.miloserdie.ru/article/ya-ma ... autisty-2/

«Я – мама четверых прекрасных детей, трое из них аутисты»


Многодетная мама четверых детей, у троих из которых аутизм, делится с нами всем пережитым, а значит – ее советы могут помочь другим

Карандаш, он для чего? Чтобы им рисовать? Его возьмешь в руки, а из него выходят черные линии, полукруги, что это? Мало кого узнаешь, не понимаешь где ты, не покидает чувство тревоги, потому что ничто и никто не может успокоить, все – чужое, а то что говорят – неясно.

Пытаешься сам что-то понять, но с каждым днем неизвестностей все больше… Хочется найти крохотный уголок, где хоть немного спокойней. Таким видят мир люди с аутизмом. 2 апреля – День распространения информации о проблемах аутизма. И наш сегодняшний герой – мама четверых детей. Действительно, героиня.

Ирине на вид не больше двадцати пяти. Невысокая, худенькая, все время что-то успевает на ходу. Старшему сыну – девять лет, младшему – три, а еще — две дочки, пяти и семи лет. Трое младших детей Ирины страдают расстройством аутистического спектра.

Диагноз «аутизм» устанавливается далеко не сразу, лишь когда становятся явными нарушения в поведении ребенка. Никто и не подозревал ни о чем серьезном, когда у двухлетней Маши начались проблемы со сном. Давали успокаивающий чай, прописанные врачом таблетки на травах, но девочке становилось хуже. Постепенно она стала забывать слова, которые уже умела говорить, сдирала с себя одежду, а самое страшное – перестала узнавать близких.

«Мама – и все остальные», — таким видят мир аутисты. Сестры, братья, бабушки, друзья для них как бы не существуют. «Было страшно, когда моих девочек на две недели положили в больницу, где не разрешалось посещение. А когда я пришла их забирать, они меня не узнали», — вспоминает Ирина. Оказалось, что у младшей – Саши — аутизм развивается еще в более тяжелой форме. А недавно этот же диагноз был установлен и младшему, четырехлетнему Илюшке.

Ирина делится сегодня с нами пережитым, а значит – ценным опытом. Своими радостями, сложностями, и, конечно, надеждами. В такие минуты человек будто без кожи – не обидеть бы слишком явным сочувствием. Но для многих советы этой мамы помогут больше понять себя и своих «особых» малышей:

— Я мама четверых прекрасных детей. Живу с аутичными детьми семь лет и за эти годы поняла много важных вещей. Некоторые из них я хотела бы сказать другим мамам особых детей, просто, чтобы поделиться и, может быть, помочь…

Когда с близким человеком случается беда, в это всегда трудно поверить. Разумеется, мы в курсе, что люди болеют и умирают, но наши родные — это же совсем другое дело, правда? Нам кажется, что они (особенно наши дети) находятся внутри некоего волшебного круга и никакое зло не может их коснуться. И поэтому, когда это происходит, мы не верим: «Как? Вы говорите о моем ребенке? Доктор, вы шутите!».

Если при этом мы верим в Бога, то чаще всего знаем, как христианин должен воспринимать скорби. Головой мы понимаем, что Господь никогда не посылает испытаний, свыше наших сил, и что нет ничего случайного и бессмысленного. Теоретически нам все ясно. Но расстояние между разумом, который пытается все объяснить и разрывающимся от боли сердцем очень велико. И чтобы преодолеть его порой требуется много времени.

Обычно, услышав диагноз «аутизм» мамы храбро берутся за дело, они готовы на все, чтобы их малышам стало лучше. Нам говорят, что мы очень сильные и со всем справимся, и это действительно так. Нами восхищаются — и это справедливо. Мы стараемся изо всех сил, но иногда забываем один очень важный момент- не меньше, чем в реабилитации ребенок нуждается в счастливой, спокойной, улыбающейся маме.

Как бы хорошо мы не держали себя в руках, дети остро ощущают нашу боль, и понимают, что ее причина — в них. Сложные объяснения им недоступны, единственное, что они понимают, что маме плохо, и виноваты в этом они. А это совсем не способствует коррекции аутизма, не так ли?

Поэтому следует приложить максимум усилий, чтобы обрести относительное душевное равновесие, принять эту новую жизнь с особым ребенком, потому что другой у нас уже нет и не будет. Тогда почему бы не попытаться прожить ее счастливо?
Теперь, часть практическая. Все мои советы основаны на личном опыте, а он у каждого свой. Кому-то они будут полезны. Я делала много ошибок, последствия которых переживаю до сих пор и не хочу, чтобы их повторили другие мамы.

Начнем с того, что появление особого ребенка сильно меняет вашу жизнь. Вы знакомитесь с новыми людьми, читаете много новой информации, занимаетесь реабилитацией малыша. Однако, чем больше элементов обычной повседневной жизни вы сохраните, тем больше пользы принесете своей семье и себе самой. Это касается самых обыденных бытовых вещей — прогулок, совместного отдыха и даже походов по магазинам. Лучше постараться адаптировать сложного ребенка к обычной семейной рутине, чем полностью менять вашу жизнь, поставив аутизм во главу угла.
Особый ребенок требует много внимания, однако не стоит ставить его в центр вашей жизни, особенно если есть другие дети и посчастливилось сохраниться семье. Это не принесет ему никакой пользы, а другие члены семьи будут ревновать и обижаться. Они же тоже любят вас! Вы нужны им не меньше.

Я чувствую себя очень виноватой перед старшим сыном, который получал так мало внимания и ласки, когда я полностью погрузилась в проблемы моих младших аутичных детей. Я помню его радость, когда я стала снова проводить с ним время. Меня мучила совесть, что я совсем забросила моего мальчика, и я старалась его смешить и развлекать. Неожиданно ко мне вернулось хорошее настроение, впервые за многие месяцы. А Коля сказал мне: «Мам, ты такая классная! Ты такая….красивая!». В этот момент мне захотелось плакать, и я себе поклялась, что мама у Коли всегда будет классная и красивая, что он будет мной гордиться. Его улыбка и искреннее детское восхищение придали мне сил и бодрости духа.
Я вспомнила о своих подругах и стала снова с ними общаться. Они переживали за моих детей и интересовались нашими делами. В какой-то момент, далеко не сразу, я приняла еще одно важное решение: как можно меньше говорить с другими женщинами об аутизме моих детей. Я заметила, что у них возникает что-то вроде чувства вины передо мной за своих здоровых деток, а это неправильно.

Нельзя допускать, чтобы общение с тобой было людям в тягость. В конце концов, у каждого свои проблемы.
Не секрет, что особые дети часто привлекают к себе недоброжелательное внимание. С этим трудно смириться. Нам делают замечания, дают глупые советы, на нас раздражаются.

Я стараюсь думать о том, что мои девочки родились для того, чтобы научить других людей быть добрее и терпимее, а если кто-то не хочет этому учиться — что ж, это не наши проблемы, а его. Поэтому я спокойно хожу с ними гулять, в магазин, в храм, в музеи . Разумеется, я постаралась научить их вести себя приемлемо в общественных местах (тут следует реверанс в сторону поведенческой терапии, АВА), но если возникают недоразумения, то в таких ситуациях я стараюсь вести себя твердо и доброжелательно.
Однажды мы с Машей, моим самым тяжелым аутенком, пошли в Пушкинский музей смотреть Тициана, прерафаэлитов и всякое такое. Маша вела себя хорошо, но регулярно пыталась ухватить какого-нибудь прерафаэлита за раму. Смотрители нервничали, я их уверяла, что все под контролем, но они, похоже, мне не верили. Однако, ничего плохого не произошло, и мы спокойно ушли домой, купив сувенир. Теперь хочу сводить ее в Музей Кукол.
Я рассказываю все это, чтобы доказать что жизнь с особыми детьми не обязательно должна быть трагичной. Но для этого нужно реабилитировать не только вашего малыша, но и себя тоже. Не надо замыкаться в своем горе, выбирайтесь из него. Когда бывают черные моменты (куда же без них) не пренебрегайте помощью специалистов. Нужно приложить максимум усилий, чтобы стать для детей источником тепла и радости. Не в моих силах сделать их совершенно здоровыми, но пока они маленькие, я могу делать их счастливыми.

И напоследок еще один важный урок: я поняла, что физическое и психическое здоровье детей не является обязательным гарантом родительского счастья и гордости для пап и мам. В этом смысле особые дети ничем не отличаются от нейротипичных. И те и другие могут приносить радость и горе. Просто у нас другие радости и другие проблемы…

Просмотрела тему. Все герои живут где-то там...далеко. А у нас в Запорожье ведь есть и свои "Примеры для вдохновения". Например Марчук Виктория чемпионка мира по пара-тхеквандо.

-- Пользователь добавил некоторое время спустя --

Виктория – победительница по жизни. Она борется за свою жизнь и свое здоровье от самого рождения, и по сей день. Ее любимое увлечение, даже, наверное, дело всей жизни – борьба, а точнее пара-тхэквондо. Мне не хватает слов, чтоб описать силу духа на первый взгляд, хрупкой девушки, посему, Виктория обращается к вам за помощью, напрямую:

«Начну свое письмо с того, что хочу выразить огромную благодарность всем людям, которые, не зная меня лично, жертвуют деньги для моего лечения. Сейчас я закончила колледж, получила диплом бакалавра и ищу работу. Буду продолжать обучение и планирую получить диплом логопеда.

Моя жизнь сложилась так, что я вынуждена быть зависимой от лекарств, врачей и других людей. Родители отказались от меня, аргументируя врачам, что я буду «тяжелым инвалидом» и в обычных условиях жить не смогу. Наверное, они подумали, что жить в детском доме, а потом с пяти до девятнадцати лет в интернате мне будет лучше. Но, несмотря ни на что я веду полноценную, насыщенную жизнь, которую омрачают только постоянные невыносимые боли в единственном плечевом суставе.

В 20 лет мне поставили диагноз: диспластический омартроз правого плечевого сустава с хондропатией IV степени. После постановки диагноза мне была сделана неудачная операция в Киевском НИИ ортопедии и травматологии. Потом, в ноябре 2013 была операция в немецком Мюнхене. Операция в Мюнхене помогла лишь на несколько месяцев, затем боли возобновились и с каждым днем становятся все невыносимее. В целом, от боли я мучаюсь с 12 лет, скорее всего артроз начался еще тогда. Врачи в Украине не в силах что-либо сделать. Единственное, что они мне предлагают так это обезболивающие инъекции, которые мне не приносят даже малейшего облегчения.

Сейчас я веду переговоры с немецкой клиникой Atos и «Российским научным центром «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А. Илизарова». Из российской клиники пишут, что могут предложить только замену моего сустава искусственным. Но для того, чтобы убедиться, что это возможно в моем случае, необходимо провести ряд обследований (КТ и МРТ плечевого сустава). После того, как я пришлю им результаты, они скажут, возможна замена сустава или нет. Если нет, то мне страшно думать, что будет со мной через несколько лет, ведь «рабочая» у меня только правая рука. И все, что я делаю ее сейчас, делаю через сильную, острую, сковывающую движения боль. Для того, чтобы хоть как-то задержать полное разрушение сустава (а сустав уже почти разрушен из-за последней стадии артроза), я постоянно принимаю дорогостоящие хондропротекторы (1 упаковка стоит порядка тысячи гривен).



Прописана я в комнате общежития, которую выделили мне за мои спортивные заслуги. В комнате нет ни мебели, ни условий, в которых я могла бы жить. Но жить там я также не могу из-за ухудшающегося состояния здоровья. Ведь выполняя элементарную каждодневную бытовую работу, я постоянно нуждаюсь в чьей-то помощи (приготовление пищи, стирка одежды, одевание и даже иногда нужна помощь, чтобы включить свет или открыть кран с водой). Поэтому уже больше двух лет я живу в семье своей подруги.

Но я не собираюсь сдаваться. Занимаюсь спортом. Уже являюсь трехкратной чемпионкой мира по пара-тхэквондо (22 ноября 2012 года завоевала свое первое золото в городе Санта-Круз, Аруба. Затем последовал чемпионат мира в Лозанне, Швейцария 8 июня 2013. Третью золотую медаль я получила 22 июня 2014 года в Москве, Россия.) и трехкратной бронзовой призеркой чемпионатов Европы. Состою в Сборной Украины.



В данный момент готовлюсь к своему четвертому чемпионату мира, который пройдет в сентябре в Турции и к Всемирным Играм в Сочи, которые тоже будут проходить в сентябре этого года. Деньги на соревнования я тоже ищу у добрых людей, ведь у государства денег на это никогда нет. Но понимаю, что если я не буду поддерживать состояние своего плеча, то занятия спортом вскоре станут для меня не реальностью, а несбыточной мечтой.

Каждый день я прилагаю массу усилий, чтобы жить, бороться, не сдаваться и показывать достойным результат на мировых соревнованиях. Но, к сожалению, самой одолеть материальные расходы на свое лечение и обследование я не в состоянии. Поэтому уже который раз обращаюсь ко всем людям, у которых есть хотя бы маленькая возможность помочь мне. Побеждая на чемпионатах, защищая честь нашей страны, я всегда осознаю, что без отзывчивых и добрых людей, которые помогают мне на протяжении всей моей жизни, ничего бы этого не было.»

Виктория проживает в г. Запорожье.
http://helpus.org.ua/show_article.php?a ... 43#reports

-- Пользователь добавил некоторое время спустя --

[img][img]http://img.ladies.zp.ua/img/2016-08/18/zs1xdqreqaox4l3ks40lv26m5.jpg[/img][/img]

-- Пользователь добавил некоторое время спустя --

Айрис Холмшоу в свои шесть с небольшим уже известна как художник. Поражать арт-сообщество она начала в три года. Рисовать Айрис не учил никто, говорить, плавать и быть уверенной в себе — кошка Фула
Слово на букву «а»
Странные вещи говорит порой Арабелла Картер-Джонсон. «Аутизм – вовсе не мрачный диагноз. Аутизм – это великолепно!», — вы только послушайте эту женщину из английского городка Маркет-Харборо! Но поверьте, она отвечает за свои слова, ведь каждое из них выстрадано. Были времена, когда сама Арабелла посчитала бы всякого, кто такое сморозит, сумасшедшим или, по крайней мере, весьма недалеким человеком.
У ее дочери – шестилетней Айрис – тяжелейшая форма аутизма. Врачи, подвергнув ребенка множеству тестов, долго мялись, прежде чем рассказать матери о результатах.
В двух словах: на прогресс надеяться не стоит, девочка никогда не сможет говорит или вообще каким бы то ни было образом общаться с другими людьми. Тогда Арабелла сказала то, что на ее месте сказала бы любая мать: «Что же делать?»
«Что хотите, — ответил врач. – Лишь бы это не навредило ребенку». А глаза отвел в сторону, словно добавляя мысленно: все равно толку не будет. Подтекст Арабелла как человек наблюдательный – профессиональный фотограф – конечно, прочла. И тут же решила о нем позабыть: да что они знают, эти врачи о ее дочке: красивенькой, умненькой, ловкой. Пусть ей всего два, но во многих отношениях она сто очков форы даст своим сверстникам. Какая, например, у крохи потрясающая зрительная память! Стоит переложить что-то в комнате – любую мелочь – как она тут же положит на прежнее место, все помнит!
Но мир маленькой семьи прежним стать уже никогда не мог. «Слово на букву «а» поселилось в уютном доме, которому суждено было совершенно преобразиться.
Сначала Арабелла буквально утонула в интернете, собрав на онлайн-просторах все, что только можно было. И начала применять свои знания на практике.
Один специалист сменял другого. Иппотерапия, игротерапия, кошмарный опыт в группе для особых детей, где ездил по кругу паровоз и истошно гудел.
С Айрис случился срыв. Она вцепилась зубами в пластиковую ложечку, которую всегда носит в левой руке (меняются лишь цвета), пока голова ее не начала дрожать от натуги, и упорно выталкивала мать наружу. Дома она надолго замкнулась в себе и лишь кусала, кусала губу, из которой давно уже шла кровь.
Тогда Арабелле пришлось признать, что дружбу с другими детьми придется отложить. НЕ мучить девочку, которая, завидев ровесников, принималась страшно нервничать. Да и со взрослыми дела обстояли не лучше. Она не пускала на порог никого, кроме Арабеллы – ни мамы, ни бабушки с дедушкой, ни родного отца, которому в конце концов пришлось уйти из дома и он принимал участие в воспитании дочери на расстоянии.
«Дочь не могла никому смотреть в глаза, не играла с игрушками, спала, где угодно, но только не в своей кровати, имела кучу навязчивых привычек, до нервных колик боялась воды и наотрез отказывалась мыться, а иногда – одеваться, — перечисляет Арабелла. – Как объяснили психологи, непредсказуемость и хаос окружающего мира наполняет ее страхом и паникой».
С миром мама ничего поделать не могла, но подарить дочке радость и спокойствие сочла своей обязанностью. И за выполнение поставленной задачи взялась сама. Она превратила весь дом в игротеку. Закупила неимоверное количество сенсорных игрушек, специально разработанных для особых детей – на них дочь хоть как-то реагировала. В кабинете расположила надувной бассейн, наполненный пластиковыми шариками, в гостиной – батут.
«Цель была проста: радость и смех, — говорит она. – Но главное: я хотела научить дочь общаться со мной, найти ключ к ее внутреннему миру и быть, может, помочь выйти оттуда».
Как рождалось Терпение
Однажды, занимаясь с дочкой, Арабелла нарисовала человечка – «ручки, ножки, огуречик». Девочке страшно понравилось. Она стала пробовать рисовать сама – и аж попискивала от удовольствия, до того по нраву пришелся ей этот процесс.
Наконец-то! Что-то приносит ей радость, а рисование – великолепный способ выражения себя, развития мелкой моторики, речи, коммуникативных навыков…
Арабелла купила мольберт и кучу разных красок. Мольберт Айрис понравился. Она окунула кисточку в красу, сделала размашистый мазок – и жидкая краска стекла вниз. Девочка пришла в бешенство и разрыдалась от отчаяния.
Да, мольберт, пожалуй, был лишним. Речь ведь не о профессиональном художнике, а всего лишь о трехлетней девочке. Арабелла оборудовала уголок для рисования на кухне, положив на стол чистый лист бумаги и кисточки – не очень уже надеясь, что дочери вновь захочется рисовать.
Но нет! Девчонка тут же юркнула за стол и знаком потребовала гуаши. Показала пальчиком на баночку с голубой краской, потом подвела маму к раковине. Так рождалась техника будущего художника. Краску следовало развести водой в баночке, добившись нужной консистенции – критерии оной были ведомы лишь Айрис. Она уселась за стол и сосредоточенно заполнила голубым цветом весь лист – да не просто замазала по-детски, а покрыла пространство какими-то затейливыми полосками, капельками на фоне вольных и мощных мазков.
Арабелла похвалила рисунок, а когда тот высох, предложила дочке к нему вернуться – например, с фиолетовой краской. Та согласилась. Только краску выбрала сама: желтую. А потом попросила белил, которые обернулись на листке пеной морскою, а первый ребяческий опыт рисования – импрессионистским пейзажем. Рисовала его Айрис несколько дней. Мама разместила рисунок в интернете, где давно делилась успехами Айрис, украшая блог фотографиями. А теперь вот – детский рисунок. Почему нет? Для разнообразия. Назвала Арабелла картину — «Терпение».
На следующий день ей написала одна из клиенток (Арабелла снимала ее свадьбу) и поинтересовалась, можно ли купить картину. Ее поразило невероятное чувство цвета девочки.
Арабеллу поразило другое: оказывается, картина кажется прекрасной не только предвзятому материнскому взору. Продать такое сокровище? Ни за что. Она предложила «невесте» купить фотокопию в рамочке – и продала первый шедевр Айрис по себестоимости (печать фото + рамка). Но это было только начало.
Девочка продолжала рисовать, Арабелла выкладывала фотографии в Фейсбук.
В друзья к ней стали проситься незнакомые люди, из разных стран мира приходили заказы на картины.
Позвонила коллега и уломала ее продать-таки оригинал «Терпения», обещав дорожить ею и беречь как зеницу ока. А заказы продолжали поступать, принтер работал денно-нощно, рамки Арабелла закупала уже оптом. И не переставала удивляться доброте людей, которые хотят помочь ее дочке.
Маленькая Мисс Моне и ее живописная техника
А потом Арабелле позвонила бывшая одноклассница, занимающаяся арт-бизнесом. Сказала, что устраивает в Лондоне выставку начинающих художников, не могла бы Арабелла предоставить несколько картин Айрис для экспозиции.
«Но она всего лишь больной ребенок», — возразила было мама. «Она – невероятно талантливый художник, — отрезала одноклассница, — я думала, ты в курсе».
У девочки оказалось невероятное чувство цвета, на выставке ее работы произвели фурор, искусствоведы недоумевали: как может трехлетний ребенок, никогда не бравший уроки рисования, творить столь зрелые работы?
После той экспозиции был устроен благотворительный аукцион, на котором фотокопия «Терпения» ушла за 830 фунтов. Сейчас оригиналы полотен дочери Арабелла практически не продает – хранит для выставок, да и не хватит на всех желающих. Время от времени они все же пополняют частные коллекции. Есть люди, которым просто невозможно отказать.
Одну из картин купила, к примеру, Анжелина Джоли. Оригиналы мисс Айрис Грейс Холмшоу стоят полторы тысячи фунтов, принты – 200 – 300.
Арабелла создала сайт, на котором теперь продает картины дочери. Заказы хлынули рекой. На сегодня сайт посетило четыре миллиона человек. О чудо-девочке пишут в газетах, о ней снимаю телепередачи, искусствоведы называют ее мини-Моне (у них с маэстро очень схожий стиль), журналисты – «маленькая мисс Шедевр».
Но не это главное.
Главное, что рисование действительно оказало свое терапевтическое действие (ради этого все и было затеяно). С тех пор как Айрис начала рисовать, она стала значительно спокойнее, перестала бояться всех без исключения людей и научилась смотреть маме в глаза.
Но самое главное: она научилась радоваться. Родители (да, теперь и папу в дом девочка стала пускать) уверены, что Айрис прекрасно знает цену своему творчеству и себе как художнику.
Заканчивая очередную работу, Айрис вся светится от приятного волнения.
Арабелла поначалу боялась, что дочери наскучит рисование, но нет, та готова не расставаться с красками по пять часов кряду. Тогда Арабелла старается увлечь ее чем-то другим, чтобы не перенапряглась.
Больше всего девочке по нраву книжки с картинками и мультфильмы про Тома и Джерри.
В месяц Айрис рисует по 7-8 работ. Работа над одними занимает несколько часов, над другими – до 10 дней: маленькая художница возвращается и возвращается к лежащему на кухонном столе листу, показывая маме все на новые и новые баночки с краской. Теперь она все чаще используется не чистые цвета, а создает собственные, смешивая разведенные водой краски между собой. В арсенале у Айрис – кисточки, валики, штампики и даже любимая пластиковая вилка.
Манеры — как у заправского художника. Нанесет мазок, отойдет на почтительное расстояние, оценит работу, прежде чем нанести следующий.
Иногда листок оказывается забыт на столе на несколько дней. Тогда мама берет его и несет к себе в кабинет, где находится хранилище шедевров. Если рисунок закончен, Айрис не обратит на это никакого внимания, если требует доработки, заберет обратно.
Прежде, чем выложить новую картину в интернет, ей нужно дать название. Придумывала их до недавнего времени мама: пыталась угадать, что изображено на рисунке, если тот был слишком абстрактным, руководствовалась настроением дочери или музыкой, которая играла, когда Айрис работала.
Но с недавних пор девочка сама сообщает маме о том, что она нарисовала. В четыре года она сказала свои первые слова. Говорить ее научила … кошка.
Кошка из страны чудес
Купить кошку Арабелле посоветовали читатели ее блога – поклонницы таланта девочки. Животные способны творить чудеса, когда речь заходит об аутизме. Иппотерапия Айрис не подошла, значит, надо попробовать фелинотерапию. Выбор пал на породу мейн-кун – самую большую домашнюю кошку на свете. Имя ей тоже придумала Арабелла: Фула. Это не от слова «fool», что в переводе значит «дурак». Есть такая популярная африканская, очень нежная колыбельная, ее часто исполняют на английском певцы в стиле соул. Эту колыбельную очень любит маленькая Айрис, и мама надеялась, что каким-то образом любовь перекинется и на кошку.
То, что случилось потом, не просто превзошло самые смелые ожидание и мечты родителей Айрис. Вместо с котенком в дом вошло чудо.
Едва переступив порог своего нового дома, кошечка подошла к девочке – и с тех пор не отходила от Айрис ни на шаг. Ни разу.
«Они встретились, словно старые друзья, — вспоминает Арабелла. – Было странное ощущение, будто кошка и девочка давно друг друга знали. Котенок не отходил от дочери ни на шаг, а ночью устроился на ее подушке, словно ангел-хранитель». Кошка спит вместе с девочкой, ест вместе с девочкой, ездит с семьей на лодке и на велосипеде. Кошка – словно продолжение девочки, ее связь с внешним миром.
Айрис рисует, Фула сидит рядом и перебирает лапками.
Айрис разглядывает книжки, Фуле тоже интересны картинки с буквами.
Айрис смотрит телевизор, Фула с волнением следит за бесконечными гонками Тома и Джерри.
Самым поразительным для мамы оказалось не то, что кошка словно бы копировала движения девочки, а то, что Айрис, занимаясь своими делами, гладила ее, перебирала пальчиками ушли, лапки, усы. Подобные прикосновения к чему-то живому и чужому прежде были немыслимы.
Айрис играет с айпадом, Фула тянет лапу к экрану. Но тут нельзя, тут святое, и девочка вдруг отчетливо произнесла: «Кошка, сиди!» Все, кто был в комнате, оторопели, а Фула послушно вытянулась в струнку, убрав лапы от девайса.
Так Айрис Холшоу начала говорить. Поначалу это были лишь команды, обращенные к Фуле, но с каждым днем словарный запас ее расширяется – и вот она уже просит маму дать синюю краску не жестом, а словом, вот уже дает название картине: «Лягушка под водой».
Она больше не спит по всему дому. Когда глаза начинают слипаться, идет вместе с кошкой в свою спальню. Иногда Айрис просыпается по ночам от какого-то только ей ведомого ужаса, громко плачет, долго не может заснуть, ей плохо и страшно. Фула знает, что делать в таких случаях. Она приносит в зубах какую-нибудь маленькую игрушку маленькую в зубах, кладет на подушку, а сама проскальзывает под одеяло, прижимается к девочке и громко мурчит. Спустя некоторое время Айрис успокаивается и засыпает. Подобные приступы паники становятся все реже и реже.
«Они понимают друг друга настолько глубоко, что большинству людей об этом приходится лишь мечтать, — говорит Арабелла. — Между ними существует неразрывная связь. Сначала я поражалась: в доме появился котенок, обученный азам игротерапии, но их отношения намного глубже этого. Фула инстинктивно знает, что делать – и все делает на 100 процентов правильно, а Айрис не ведет себя с ней, как с кошкой. Они — друзья».
Фула научила девочку не только говорить, но и … плавать. Известно, как кошки боятся воды. Айрис боялась ее намного больше. Банные дни превращались для матери в сущий кошмар, даже вспоминать об этом не хочется.
Но вот однажды, вскоре после того, как в доме появился котенок, Арабелла наполнила ванну водой, предвкушая обычные слезы и крики… Привела Айрис, за которой неотлучно следовала Фула.
Кошка мгновенно оценила ситуацию и прыгнула в ванну, словно приглашая девочку следовать ее примеру. То было первое спокойное мытье в жизни Айрис.
Вскоре мама записала ее в бассейн. Точнее, их с Фулой: в бассейне Айрис тоже плавает вместе с кошкой.
Она все чаще и чаще улыбается – так же, как и ее мама. Похоже, Арабелле удалось достичь своей казавшейся недостижимой цели: поселить в душе дочери радость.
Терпения нет, есть только счастье
Напоследок – один из постов в интернет-дневнике Арабеллы:
«Вечером в пятницу я решил отдохнуть в теплой ванне с ароматической пеной. Только расслабилась, как ко мне плюхнулась Айрис. Она хитро поглядывала на меня, набирала пригоршни пенной воды, сдувала пузыри и хихикала. Было немного тесновато, я чувствовала, что расслабиться, похоже, не удастся… И тут Фула решила присоединиться к нам. Возможно, кто-то на моем месте стал бы жаловаться на «нехватку личного пространства» или невозможность побыть в одиночестве, но только не я.
Думаю родители детей с аутизмом прекрасно поймут, что чувствовала я в тот момент, и в чем причина моего терпения.
Весь секрет в том, нет никакого терпения: я просто счастлива, очень-очень счастлива!
Я счастлива оттого, что Айрис хочет быть со мной, что она смотрит мне в глаза, улыбается и смеется. Я счастлива, когда убираюсь после создания ее очередного шедевра в перепачканном краской доме. Счастлива я потому, что она таким образом исследует окружающий мир, а не сидит в своем собственном. Потому что мы – вместе с кошкой Фулой – нашли ключ от запертой наглухо двери, через которую моя дочь выходит наружу».