allina,почему малый бизнес закроется то? Это я как малая бизнесвумен интересуюсь . Китайцы уже начали работать, поставки возобновляют потихоньку. Нам сегодня первый груз из Китая после перерыва пришёл. И мы переживем. Не без потерь конечно, но не закроемся надеюсь.

Что делать будем, убьемся?

У меня прям вырывается вопрос, не могу сдержаться, что вы предлагаете?
Ну вот в такой реальности оказались и что? Рвать на себе волосы? Семьи у каждого, дети у многих? Что делать будем, убьемся?

Думаю таких случаев будет немало А бизнес... Мой товар заблокирован в Италии. С радостью бы от него отказалась, даже если бы возврат был по старому курсу, потому что знаю - все эти футболки никому сейчас не нужны, и не скоро понадобятся. Каждый предприниматель сам оценивает собственные перспективы.

allina, та ну "учебный год закрыт", не пугайте

Я слышала утвердительное мнение учителей по этому поводу. Дети врядли в школу пойдут до конца учебного года. Все только начинает набирать обороты.

И многи мужчины бизнесмены сейчас в депрессии, потому что не видят перспектив. А у них семьи.

карамелька,Юляша90, девочки, но дети младших классов, как сами все эти месяцы дома будут?

И многи мужчины бизнесмены сейчас в депрессии, потому что не видят перспектив. А у них семьи.

«Мы на фронте»: французские врачи скорой помощи о работе в условиях эпидемии

Матильда и Каролин* — сестры. Обе работают врачами в отделении скорой медицинской помощи одной из больниц в небольшом городе в центре Франции. Они согласились анонимно рассказать RFI о своей работе в условиях эпидемии коронавирусной инфекции

Матильда: Мы не можем говорить открыто, иначе у нас будут проблемы с руководством. Вчера одна из коллег, которая даже не является моей начальницей, сказала мне: «Держи рот на замке обо всем, что касается информации о Covid-19».

Каролин: Я была на дежурстве сегодня ночью. Как это происходит? Нас, врачей, просят сразу идти в приемное отделение. Мы осматриваем людей, которые сидят в зале ожидания. Измеряем им температуру, давление и т. д. Всем тем, у кого есть кашель и температура, тем, кто потенциально может быть носителем коронавируса, но при этом их состояние не критично, мы, во-первых, не делаем тесты. Таковы сегодняшние рекомендации, и я думаю, что мы правы, что мы их не тестируем. Во-вторых, мы отправляем их домой с требованием самоизолироваться на 14 суток. Это касается тех, чье состояние наименее критично. Людей с серьезными симптомами отправляют на более серьезное обследование. Врачи решают, тестировать их и отправлять их в реанимацию.

Нужно учитывать, что в реанимации не хватает мест, и нам приходится выбирать тех пациентов, у которых выше продолжительность жизни. Реанимационных кроватей не хватало всегда, вне зависимости от коронавируса. Говорить, что это — проблема только Covid-19, значит, пускать пыль в глаза. Нам — врачам скорой помощи, реаниматологам — всегда приходилось делать выбор между теми, кого класть в реанимацию, а кого нет. Коронавирус только усилил эту проблему, потому что мест стало еще меньше. Если нам придется выбирать между 90-летним лежачим человеком с деменцией и 60-летним диабетиком, мы выберем 60-летнего диабетика.

Мы надеемся, что всеобщий карантин во Франции позволит замедлить эпидемию, растянуть ее во времени, чтобы нам не пришлось задавать себе тот самый вопрос: «Кого мы кладем в реанимацию?». Если люди будут соблюдать карантинные правила, эпидемия растянется, мы избежим ее пика и сможем эффективно заботиться обо всех пациентах. Очень важно, чтобы все соблюдали карантин.

Сначала у нас было гораздо больше пациентов, чем обычно, но сейчас нам удается регулировать поток. При этом очень сильно, чрезмерно возросло количество звонков на номер скорой помощи 15. В нашем колл-центре количество звонков выросло с 300 до 1000 в день. Но мы звонками не занимаемся, мы на фронте.

Что касается нехватки индивидуальных средств защиты для врачей, то это — катастрофа. Я даже не говорю о масках FFP2 (это маски со специальным фильтром, позволяющие не заразиться воздушно-капельным путем при контакте с пациентами с Covid-19), но нам не хватает даже обычных хирургических масок. Только для нашего отделения скорой помощи нам нужно 450 масок в день для всего персонала. Согласно рекомендациям, менять маски нужно каждые три часа. Сегодня утром, когда я уходила из отделения, у нас оставалось 400 масок. Это значит, что или 50 масок не хватит, или медперсонал будет носить маски дольше, чем положено. В пятницу у нас уже была аналогичная ситуация. При этом нам не разрешено хранить маски, мы должны каждый день возобновлять запас. Снабжением занимается больничная аптека. Каждое утро одна из медсестер пересчитывает количество масок, которые есть в наличии. То же самое касается антисептического геля. По инструкциям, мы должны иметь защитные костюмы и защитные очки — ничего этого у нас нет.
При этом мы находимся в привилегированном положении по сравнению с другими отделениями больницы. Хирургических масок на всю больницу не хватает. В отделении пульмонологии, где лежат пациенты с Covid-19, масок нет.
Предложения некоторых швейных мастерских выпускать маски для медперсонала, с санитарной точки зрения, особенного смысла не имеют. Тканевые маски — это примерно то же самое, что хирургические. Они изначально не эффективны для работы с пациентами с Covid-19. Их нужно стирать и менять каждые три часа. А нужных масок FFP2 во Франции в достаточном количестве просто нет. Их можно достать только на черном рынке.

Наша система здравоохранения не была готова к такой эпидемии. Нынешнюю ситуацию было невозможно себе представить. При этом у нас всегда была нехватка персонала, средств и оборудования. Когда случается пандемия такого масштаба, когда нужны очень специфические средства, все летит к черту. У нас ничего нет.
Нужно понимать, что у нас уже давно проблемы с нашей администрацией и дирекцией. Мы не чувствуем поддержки со стороны руководства уже много месяцев подряд. Из-за нехватки средств в больницах медработники бастуют с мая прошлого года. Поэтому поддержки руководства у нас нет. В нынешней ситуации они пытаются успокоить нас словами, обещая, что все будет хорошо. Но мы работаем сутки через сутки — это безумие. Нам говорят, это не страшно, идите на фронт. На самом деле, им наплевать. Коронавирус стал последней каплей.

Мы надеемся, что ситуация с эпидемией позволит правительству понять, что государственные больницы все-таки для чего-то нужны. Что нужно перестать считать здравоохранение бедным родственником французской системы финансирования. А еще мы надеемся, что пандемия заставит французов понять, что не стоит приходить в отделение скорой помощи по любому поводу. Что мы работаем для экстренной помощи, для людей, которые умирают.
Во Франции люди думают, что отделения скорой помощи — это бесплатная помощь по любому медицинскому вопросу 24 часа в сутки. Они приходят с глупыми вопросами по ситуации двухлетней или десятилетней давности или в четыре утра, потому что у них немного болит спина или вскочил прыщ. Мы принимаем 200–250 пациентов в день — 9 из 10 нечего делать в отделении скорой помощи. Сейчас к нам среди ночи приходят люди со словами: «У меня насморк и я не могу уснуть, потому что думаю о коронавирусе».
Мы надеемся, очень надеемся, что эта ситуация изменится благодаря эпидемии.
Мы впервые в жизни чувствуем поддержку населения. Нам, врачам скорой помощи, столько плевали вслед, говорили, что мы никуда не годимся, а тут мы впервые чувствуем настоящую волну поддержки. Аплодисменты на балконах греют душу. Мы бы, конечно, хотели, чтобы вместо аплодисментов люди лучше соблюдали карантинные меры, но, в целом, это очень приятно. Мы получаем сообщения от семьи и друзей: «Держитесь», «Думаем о вас», «Спасибо за все, что вы делаете» — такого не было никогда. И эти слова — вы даже не представляете как — попадают прямо в сердце.

*Имена изменены по просьбе героинь

карамелька,Юляша90, девочки, но дети младших классов, как сами все эти месяцы дома будут?